Да, ЛМЗ-ВТУЗ, куда я поступил, был первым в стране Заводом-ВТУЗом и кузницей кадров для энергетического машиностроения. Идея присоединения учебных заведений к соответствующим предприятиям не нова — например, в известных театральных вузах используется такая же система. А в советское время существовали высшие технические учебные заведения — ВТУЗы — и при некоторых крупных заводах. Эта система совмещала в учебном процессе аудиторные занятия и трудовую деятельность на предприятиях, с которыми у ВТУЗа заключено соглашение.

Решение туда поступать было продиктовано тем, что я активно занимался спортом, а у наших тренеров — Анатолия Семеновича РАХЛИНА и Владимира Федоровича РОМАНЕНКО — были хорошие контакты с институтом. И все наши ребята-спортсмены шли туда. Я тогда стоял перед выбором: или идти в институт, или серьезно заниматься спортом. Мы ведь все тогда максималисты были, молодые, всем хотелось стать олимпийскими чемпионами! И я пошел в ЛМЗ-ВТУЗ — куда и все. Правда, в отличие от них, поступить мне было достаточно легко, потому что я закончил математическую школу. Первые два года учиться тоже было легко — нам на первом курсе читали математику, которую мы в школе проходили, и я щелкал эти задачки, как орехи. Потом сложно стало, потому что я часто на сборах бывал, да и математика пошла уже совсем другая.

Запомнилось много всего, учитывая, что я все-таки много времени проводил на сборах и соревнованиях. Когда я возвращался, приходилось по учебе догонять, подтягивать, и мне практически весь мой курс помогал — девчонки, мальчишки, и та атмосфера, которая царила в институте. У нас был заведующий кафедрой физкультуры и спорта, который исходил из того, что спортсмены, особенно те, кто показывают высокие результаты, нужны институту. Так вот он ходил и сам договаривался с преподавателями, чтобы к нам было льготное отношение и возможные послабления.

Я неоднократно присутствовал при таких переговорах, они напоминали мне сцены из «Мертвых душ» Гоголя. Были сложные предметы типа сопротивления материалов и хара́ктерные преподаватели, как, например, по теории машин и механизмов. Он был в возрасте и очень строгий — экзамен ему практически не сдать, если ты чего-то не сделал или не знаешь. И вот они с нашим заведующим кафедрой, как Собакевич и Чичиков, яростно торговались. И все равно удавалось какие-то вопросы решать.

Был и не один! Учитывая мое нечастое посещение даже военной кафедры — а с этим было особенно строго, вообще нельзя было не ходить или пропускать, приехала однажды проверка из Москвы. Ректор лично эту делегацию водил и к нам они пришли как раз во время экзамена. Он стал представлять группу — а они к спорту с уважением относились, и когда преподаватель отрекомендовал меня, что это, дескать, наш заслуженный мастер спорта, хотя я заслуженным вовсе не был — был просто мастером спорта, они начали принимать экзамен. Я вытащил билет, но не сказал бы, что хорошо знал ответы — знакомо, не более того. Три вопроса: два теория, а третий — сборка-разборка автомата. Вызывают меня и просят отвечать на первый. Я только рот раскрыл, а он: «Достаточно, давайте второй вопрос». Я снова только «Эээ...» успел сказать, а он: «Великолепно!». Видно, на них очень сильное произвели впечатление мои спортивные регалии. Так ведь обычно экзамен рутинно проходит, а тут возможность пообщаться с «заслуженным» (Смеется.). Ну а со сборкой-разборкой автомата у меня все хорошо было, потому что я оружие всегда любил и до сих пор люблю.

Это еще что. Один мой товарищ ходил на иностранный язык – полгода ходил. Писал конспекты, что-то учил, спрашивал, но на сборы он тоже часто уезжал. И когда сдавал экзамен, ему задавали вопросы, а он ни на один не мог ответить. Его спрашивают, ну хоть какие-то элементарные вещи вы знаете – как будет отец, мать по-английски? А он: «Конечно, знаю – Vater, Mutter…» Напоследок экзаменаторы поинтересовались, понял ли он, что только что пытался сдать экзамен не по немецкому, а английскому языку?..

(Смеется.)

Была традиция, мы встречались, но, к сожалению, многие уже ушли из жизни. В основном мальчишки — может быть, это цеха, в которых они трудились, работа-то вредная и тяжелая... Вот, например, с Аллой МИНИНОЙ, бывшей Захаровой, с которой мы учились, до сих пор дружим. Она мне симпатизировала и пригласила как-то к себе на день рождения. Там я и познакомился с ее подругой — моей будущей женой. Мы поженились на третьем курсе, и в этом году отмечаем 45 лет нашей совместной жизни. Юра ДЕРЮГИН недавно мне звонил, однокурсник. Мы с ним вспоминали, кто остался, а кого уже нет...

Антон Трофимович КАЛЬНЫЙ — это мой научный руководитель, очень хорошо его помню. Он мягкий, но в то же время грамотный и знающий человек был, всегда мне симпатизировал. Когда пришло время писать диплом и, несмотря на то, что он знал, что я много занимаюсь спортом и не так много учусь, все-таки предложил взять темой дипломной работы чугунно-литейный цех какой-то сумасшедший по мощности выпуска. Но потом одумался и разрешил мне что-то попроще выбрать. Мы взяли значительно меньшего объема мощность этого цеха, и так я написал диплом. Понимаю, конечно, что выдающейся эта работа не стала, но я нормально защитился и до сих пор очень благодарен своему преподавателю.

Как и любое образовательное учреждение, он что-то дает. Подходить ответственно к делу, например. Учит собранности, особенно в нужный момент, когда идешь сдавать экзамен. Понятно, что не всегда ты знаешь материал от и до. И в этот момент нужно уметь подать то, что ты знаешь, таким образом, чтобы произвести впечатление, как будто ты знаешь всё. История КПСС была таким интересным предметом в том смысле, что мало кто вообще по ней готовился. Хотя она сложная, строго регламентированная, и по ней было трудновато даже произвести впечатление (Смеется.).

Тренером пошел. Вообще же, во время учебы у нас так было: год учишься, а год учишься и работаешь. Вставал в 5 утра, делал зарядку и к 7 ехал на работу. Помню, был трамвай № 23, едешь — а он битком. И я спал стоя — берешься за эту ручку и спишь, пока едешь. Тебя со всех сторон поджимают, поэтому упасть было невозможно.

Потом на модельном складе работал, мне давали список, и я подбирал модели, грузил их, после чего их отвозили в цеха для создания отливок. Вообще, приходилось и подхалтуривать, потому что я женился на 3 курсе и надо было семью кормить. На Бадаевских складах, припортовых — везде старался, где только можно было заработать.

Да, и не только я. Мы как каскадеры, как люди, владеющие приемами, — мы все снимались в «Блокаде», «Ижорском батальоне», «Освобождении», еще в каких-то фильмах. Наша задача была красиво упасть — приходилось, правда, и в ледяную воду падать, или немца какого-то бросить через спину, или атаку провести — для нас это было любопытно, смешно. На удивление мы еще и зарабатывали прилично! Если съемки, то 75 рублей в день платили. А если съемок не было, то есть мы приезжали, смотрели, где будем сниматься и так далее, все равно получали по 25 рублей. Помню, шашлык тогда стоил 1 рубль 20 копеек, и это был очень серьезный приработок.

А потом, когда закончил вуз, работал на заводе турбинных лопаток инженером и даже собирался писать диссертацию. Начальник цеха вызвал меня как-то, давай, говорит, начинай писать кандидатскую. Но получилось так, что Анатолий Семенович РАХЛИН, когда появился новый зал, предложил мне пойти работать тренером. Зарплата инженера была тогда 140 рублей — 110 оклад и 30 премия, но премию не всегда давали. Меня в профком вызвали, председатель говорит, что все равно вы, мол, не будете работать инженером, все равно уйдете в тренерскую работу — а давайте прямо сейчас у нас в профкоме поработаете. Зарплата будет 190 рублей. Ничего себе, подумал я, это большие деньги. Так и ушел на тренерскую работу и с тех пор жизнь моя связана со спортом — самбо, дзюдо, единоборствами, в общем.

Слава богу, сегодня у меня должностей уже меньше, но, работа, конечно, была напряженная и ответственная.

Я возглавлял Социалистическую единую партию России — в свое время это была серьезная партия и неплохой результат, но спорт все равно меня затянул. В 2004 году я попал в Госдуму, и когда заканчивался второй срок нахождения там, мне предложили возглавить Международную федерацию самбо, хотя на то время я больше был связан с дзюдо. В конце концов я согласился, естественно, посоветовавшись с почетным президентом федерации самбо Владимиром Владимировичем ПУТИНЫМ.

C тех пор, как я начал заниматься спортом. Мы с ним тренировались у РАХЛИНА, но Владимир Владимирович с самого начала, а я чуть позже пришел. Он запомнился мне надежным и уверенным в себе человеком, привыкшим добиваться целей, которые он себе поставил. Уже тогда, я помню, мы готовились к соревнованиям, а он все время ходил с учебником. Это был 10 класс — он готовился к поступлению на юрфак в Госуниверситет. Что сегодня, что в те годы поступить туда было сложно, но он это сделал.

Мы с ним часто боролись, отрабатывали приемы. Нам было интересно в спаррингах, потому что мне нужно скоростные качеств развивать — Владимир Владимирович все-таки более быстрый и подвижный был. Я тогда, конечно, не столько, сколько сейчас весил — сначала боролся в весовой категории 86, потом 93 килограмма, а он — 63, потом 66, то есть в легких весовых категориях. И в спарринге со мной он как раз совершенствовал свои силовые качества.

Однажды РАХЛИН устроил абсолютное первенство по дзюдо общества «Труд», где он работал. Володя ПУТИН буквально передо мной выиграл у парня такого же веса, как и я. Причем бросил через спину с колен — чисто его. Поэтому, когда я выходил, был озадачен, что же мне делать? А потом его просто стянул в партер за счет веса и провел удушающий прием. Но всем говорил, что победила дружба (Смеется.).

Поддерживаем отношения по жизни и сейчас. Мы соавторы книги «Учимся дзюдо с Владимиром Путиным». Она переведена на многие языки — в Японии издавалась, Южной Корее, Италии, Германии — уже не помню все, скоро в Бразилии выйдет. Владимир Владимирович и сам очень спортивный человек, и спорт поддерживает — это видно. И не только борьбу, но и хоккей, и шахматистов.

Мой ученик — Тагир АБДУЛЛАЕВ — чемпион мира. 15 мастеров спорта, чемпионы Ленинграда, призеры страны у меня есть. Но, конечно, самый выдающийся — Тагир, который и молодежный Чемпионат мира выиграл, и двукратным чемпионом во взрослом стал, и Игры доброй воли по дзюдо выиграл. Какое-то время он был первым в европейском рейтинге по дзюдо, но по самбо у него лучше получалось, и мы сосредоточились именно на нем.

Есть. Много труда на посту президента Международной федерации самбо мною в это вложено, и я жду, что самбо признают олимпийским видом спорта. Это очень важно, чтобы самбо попало в программу Олимпийских игр, потому что за всю историю СССР и современной России в Олимпийских играх не было представлено ни одного вида спорта, имеющего российские корни. И мы активно работаем над этим.

У меня хорошие контакты с Международным олимпийским комитетом, руководством Азиатского олимпийского комитета, другими международными функционерами по спорту, но политика сдерживает ситуацию. Уже два года назад мы могли быть признаны, потому что самбо сейчас на пике популярности — и я думаю, заслуженно, ведь это очень интересный, динамичный, зрелищный вид спорта. На сегодняшний день у нас 120 федераций по всему миру, офисы в Москве и Лозанне, мы заключили договоры с олимпийским каналом о трансляции по всему миру Чемпионатов мира по самбо. Даже олимпийские виды спорта не все транслируются, а из неолимпийских — всего два, и это серьезный шаг вперед. Мы во всех соревнованиях участвуем — Европейских играх, Универсиаде, вот в Азиатских играх самбо впервые в этом году приняло участие.

В смешанных единоборствах традиционно побеждают боевые самбисты. Конечно, благодаря нашим спортсменам, таким как Федор ЕМЕЛЬЯНЕНКО, Хабиб НУРМАГОМЕДОВ — они чемпионы мира по боевому самбо, так вот благодаря этим спортсменам люди, которые раньше даже не знали, что такое самбо, сейчас интересуются этим видом спорта. СМИ о самбо много пишут. Огромный вклад в развитие самбо вносит Федор ЕМЕЛЬЯНЕНКО.

У нас с ним в соавторстве, кстати, недавно вышла книга про самбо. А еще Федор является лицом нашей федерации во Всемирной организации «Спорт и мир», которую патронирует принц Монако. Совместно с этой организацией мы проводим международный конгресс «Спорт, человек, здоровье». В этом году он пройдет в конце апреля, в Санкт-Петербурге, и будет посвящен проблемам допинга и тому, как преодолеть кризисные явления в олимпийском спорте.

Возвращаясь к самбо, я считаю, что в этом спорте заложен российский национальный дух, который формирует не только хороших спортсменов, но и порядочных людей, патриотов нашей страны.

Помимо прочего, сегодня мы активно реализуем программу «Самбо — в школы». Это работа с нашим подрастающим поколением, воспитание у них чувства патриотизма. Один из тех, кто участвует в этом проекте, Денис ГОЛЬЦОВ. Он не только спортсмен хороший, но еще и человек, который хочет пропагандировать наш спорт. Мы ездили с ним по школам и показывали детям самбо, делали мастер-классы. Для ребят увидеть чемпиона мира — живого, действующего, это, конечно, очень круто!

Чтобы популяризировать наш спорт, Международная федерация самбо реализует много социальных программ. Проводим такие акции, как показательные тренировки в Африке, Латинской Америке и других экзотических местах, где очень бедное население, помогаем им экипировкой, поддерживаем детей. Например, у чемпионки мира по самбо из Венесуэлы Марии ГЕДЕС есть общественный фонд, и она помогает спортсменам беднейших стран развивать самбо. Мы ее всячески в этом поддерживаем.

Мотивирует, естественно, результат. В молодости каждому из нас хотелось быть сильнее, доказать, что ты способен чего-то добиться. У нас в команде была негласная конкуренция, хотя мы все друзья, всегда друг за друга болели и переживали. Самбо — не командный вид спорта, и каждый выступал за себя, но мы всегда понимали, что успех — это результат командной работы. Кстати, Владимир Владимирович всегда был «забойщиком» — это тот, кто первым выходил, когда команда выступала. Он всегда борол хорошо и в схватке в основном выигрывал. А когда уже есть одно командное очко, то всем остальным легче было. Но они должны были поддерживать заданный тон. Всем хотелось показать, что ты не хуже других. Так что мотивация на достижение результата была сильной.

Да, но ведь я не сразу в самбо пришел. Сначала был футбол, кружки какие-то. Думал про вольную борьбу, потому что ничего не слышал про самбо, да и поблизости от дома зала не было. Но оказалось, что у меня сосед — мы жили в деревянном бараке на проспекте Обуховской Обороны, рядом с Невским, как у Высоцкого — «все жили вровень, скромно так: система коридорная, на тридцать восемь комнаток всего одна уборная». Вот у нас что-то похожее было. И мой сосед ходил в школу, где Владимир Федорович РОМАНЕНКО в свободное от основной работы время тренировал юных самбистов. Получилось, что я пришел к нему и не пропустил ни одного занятия по самбо — так мне это понравилось. В 9-10 классе, чтобы подготовиться к поступлению в вуз, я пошел в математическую школу. Наша учительница по математике вызвала как-то мою маму и сказала: «У него и так мозгов нет, а в самбо пошел — последние выбьют». К счастью, оказалась неправа.

Они не мешали. Выбрал — молодец, ходи занимайся. Вообще, по сегодняшним меркам я поздно начал заниматься, в конце 8 класса. Но когда я уже через два года, в 10 классе, показал первый результат — стал призером СССР по юношам, потом по молодежи, родители поняли, что это не просто забава. К спорту и спортсменам в Советском Союзе хорошо относились. Нам талоны давали на питание, что-то доплачивали, одевали нас и обували, поэтому я, будучи совсем молодым спортсменом, зарабатывал практически столько, сколько отец, работая на трех работах.

Они только вступают в жизнь, хотя им самим кажется, что уже взрослые, и мне тогда так казалось. Может быть, я буду неоригинален, но очень важно, чтобы они занимались спортом. На любое место работы, куда бы потом ни пришли, занимаясь спортом, их будут воспринимать как гармонично развитую личность. Потому что спорт дает здоровье, силы, работоспособность, стремление к высоким результатам.

Люди, которые умеют ставить себе задачи, сначала даже кажущиеся невыполнимыми, и в дальнейшем их решать, — из таких людей всегда получатся хорошие специалисты, чем бы они ни занимались. Не мелочиться, не размениваться, не разбазаривать свою жизнь на всякие пьянки-гулянки, хотя у студентов и есть выражение «Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus» — «давайте веселиться, пока мы молоды», одно другому не мешает. Но важно, чтобы все было в меру.

Любимая книга была, есть и будет на всю оставшуюся жизнь — «Война и мир». Это уникальное произведение, которое я воспринимаю, как голографию. Я эту книгу не читаю — я живу в ней. То есть могу на любой странице открыть и туда «войти». Единственное, с героями разговаривать не могу — а так я их слушаю, общаюсь. Очень интересно. Конечно, люблю Гоголя. До сих пор тяжело мне дается Достоевский, потому что это очень сложные для моего оптимистического характера ситуации и психологизм — тяжело переваривается, потом больным себя чувствую. Чехова и Булгакова с удовольствием читаю, хотя с ними я позже познакомился. Грэм Грин из английской литературы мне очень нравится: «Комедианты», «Наш человек в Гаване», «Тихий американец» — вот эти вещи с удовольствием перечитываю. Иностранных авторов тоже очень много, не сразу в голову приходят... У Шекспира — традиционные произведения. Хотя Толстой его и не очень любил, считал, что слишком много ему уделяют внимания, а он этого не заслуживает...

Если честно, была такая мысль. Но судьба повела другой дорогой. С музыкой сложнее — мне слон на ухо наступил. Люблю Розенбаума, Высоцкого, Визбора — бардовские песни вообще. И романсы люблю. Я даже сам один романс написал. Есть такой композитор — Сергей ПЕТРОВ из Выборга, гимн своему городу написал. Так вот у меня были стихи, а он написал музыку и получился у нас «Гимн Самбо». Еще я написал сценарий к фильму «Бросок». Это фильм про спорт, он вышел в Леннаучфильме, про нашего чемпиона мира по дзюдо Юрия СОКОЛОВА.

Что касается свободного времени, я люблю его проводить в общении с внуками. Если условно делить человеческий возраст на весну, лето, осень и зиму, то с внуками — а у меня их шестеро, моя весна как раз возвращается. Они — это то, что меня постоянно радует и дает силы. Я их к спорту приобщаю, и они достаточно охотно этим занимаются. Хотя старшая внучка уже изучает историю художеств в Госуниверситете, а младший еще только в 1 класс пошел, они у меня занимаются кто теннисом, кто плаванием, кто горными лыжами. Кое-кто, правда, немного ленивый, и все время приходится его подталкивать (Смеется.). Традиция семейная у нас есть — в баню по субботам ходим, это святое дело. А самый маленький внук больше всех любит — он уже на третий полок в парилке залез, на самую жаркую ступеньку. Еще из увлечений у нас охота — вместе с женой подсели на это дело. В Африку с ней ездили на сафари, скоро поеду в Аргентину — там будет мероприятие по линии Международного олимпийского комитета, но я поеду пораньше, хочу поохотиться.

Да, сейчас действительно напряженные отношения между некоторыми странами. В конце сентября я в Белфаст летал проводить Кубок президента. Так вот туда, в Северную Ирландию, в этот непростой момент, когда отношения между Россией и Великобританией переживают совсем не лучший период в многовековой истории, приехали команды из Англии, Шотландии, России, Камеруна, Голландии, Франции и объединенная сборная Канады и Соединенных Штатов Америки. И все прошло на высоком уровне. И мы, конечно, победили. А вообще, принц Майкл Кентский, двоюродный брат королевы Елизаветы II, очень интересуется самбо, у меня с ним хорошие отношения, мы встречались неоднократно, беседовали, он сам очень неплохо говорит по-русски.

С японцами — практически со всеми премьер-министрами я был знаком и встречался. Кстати, вот здесь, на вашем месте, в 2003 году, когда отмечалось 300-летие Санкт-Петербурга, сидел Владимир Владимирович ПУТИН, а премьер-министр Японии Дзюнъитиро КОИДЗУМИ сидел напротив. Здесь все было убрано и стоял только чайный столик. Владимир Владимирович встретился тогда только с КОИДЗУМИ, хотя по протоколу должен был встречаться либо со всеми, либо ни с кем. Но поскольку КОИДЗУМИ приехал с Ясухиро ЯМАСИТОЙ — это четырехкратный чемпион мира, олимпийский чемпион и к нему с огромным уважением относятся все дзюдоисты мира, наш президент приехал сюда, чтобы посмотреть его технику.

Со многими японцами у меня дружеские отношения. ТАЙХО — в Японии известнейший человек, он 43 раза выиграл Императорский кубок по сумо, которое у них там практически как религия. Он мог в любой момент поднять трубку, любого министра пригласить к себе — и тот обязан явиться. Правда, ТАЙХО редко этим пользуется. Посол Японии в России — мой близкий приятель, мы дружим семьями, что достаточно редко бывает у японцев. Меня наградили Орденом Страны восходящего солнца — это самая высокая награда, которую они вручают иностранцам. Еще мой приятель — президент Монголии БАТТУЛГА, один из самых мускулистых президентов в мире. Он тоже увлекается спортивными единоборствами, трижды участвовал в Чемпионате мира по самбо и завоевал полный набор медалей — золото, серебро и бронзу.

Звание Почетного гражданина Сити Лондона вы имеете в виду? Оно присваивается с 1242 года, если не ошибаюсь. Из России у Екатерины II оно было, потом у Николая II и трех академиков. Я шестой человек, который за всю историю получил это звание.

Звание почетного гражданина лондонского Сити мне присудили в торжественной обстановке на церемонии в Гилдхолле — ратуше Сити. Казначей по многовековой традиции вручил мне «копию свободы» и книгу о том, как правильно вести себя в жизни. У меня теперь имеется четыре привилегии: если я напьюсь и пьяным упаду на улицах Лондона, то полицейские должны отнести меня не в участок, а домой или в гостиницу, куда я скажу. Я могу бесплатно по мосту через Темзу перегнать овец. Третья моя привилегия — ходить по Лондону с обнаженным, а не спрятанным в ножны мечом. И четвертая — если меня будут казнить, то должны повесить только на шелковой веревке.

А если серьезно, то для меня это очень большая награда, и большая ответственность. Нам нужно укреплять дружественные отношения между Россией и Англией, и другими странами. Можно, конечно, политические инструменты использовать для налаживания отношений, но самые лучшие инструменты, по моему мнению, это культура и спорт. И я буду способствовать тому, чтобы эти связи становились все лучше и крепче.