На самом деле я планировал идти в ФИНЭК, потому что жил тогда на Петроградке, а он был ближе к дому. Но учился я в физико-математическом лицее № 239. Наша школа сотрудничала с Политехом по техническим специальностям. Когда я пришел сюда осмотреться, увидел красочную рекламу новой кафедры «Оценка и управление недвижимостью». Это была первая подобная кафедра в нашей стране, можно сказать, что я оказался в самом начале ее истории.

Здесь преподавали экономику, менеджмент недвижимости, оценку и управление недвижимостью — мне это сразу понравилось, и самое главное, специальность преподавали уже с первого курса. Получилось, что последний класс школы я целый год готовился к поступлению в ФИНЭК, но там оказалось, что специальность дается только с 3-4 курса, а мне хотелось сразу зарабатывать деньги. Поэтому я и поступил в Политех. В 17 лет я уже знал все подходы к оценке недвижимости, что такое управление недвижимостью, а с 18-ти начал работать в этой сфере. Когда ты в 18 лет знаешь то, что люди в 30-40 лет тогда еще не знали, это давало определенную фору и возможность сделать хорошую карьеру, достичь материальных успехов именно благодаря тому, что в университете можно было получить такую уникальную специальность, на которую была нехватка — она и сейчас есть. Таким образом, актуальная специальность, которую давали с первого курса, и, конечно же, наличие лагеря на берегу Черного моря, заставили сделать выбор в пользу Политеха.

Это была первая подобная кафедра в нашей стране. В 17 лет я знал все подходы к оценке недвижимости, с 18-ти начал работать в этой сфере. Когда ты в 18 лет знаешь то, что люди в 30-40 лет тогда еще не знали, это давало возможность сделать хорошую карьеру

Я всегда мечтал съездить на море. Помню, в первый день учебы пошел не на кафедру, а в профком — записаться в Южный. Мне сказали, молодец, мол, что пришел, но у нас в лагерь ездят только аспиранты, 5-й, иногда 4-й курс. Так что отучись четыре года и тогда приходи. В итоге я регулярно заходил в профком до тех пор, пока меня не пообещали обеспечить профсоюзной путевкой.

Да вообще весело было в Политехе! Потому что сильна была не только образовательная составляющая, но и общественная жизнь. Я играл в КВН в команде нашего ФЭМ-а (факультет экономики и менеджмента. — Примеч. Ред.). У нас были капустники, мы весело общались с коллегами их других факультетов и вузов. Знакомились в Южном лагере, также была зимняя университетская база отдыха — Лосевская, Голубое озеро. Все ездили туда по профсоюзным путевкам, которые стоили всего 10-20% от номинала. Это была хорошая поддержка, и каждый мог себе это позволить.

В те времена удобства были «на горе». И условия, как в пионерлагере — по шесть человек в маленьком вагончике. Но мы вообще не переживали об этом. За границами тогда еще не были, в фешенебельных отелях не жили, поэтому просто приезжали туда — и кайфовали! Нам по 18-20 лет, у кого-то из друзей была машина, он пригонял ее в Южный лагерь, и мы путешествовали оттуда в Крым или Сочи.

Я сейчас живу в Москве, много езжу по миру, и в Санкт-Петербурге, к сожалению, не так часто бываю, хотя здесь у меня мама живет, много родственников. И мне очень приятно, что здесь у меня много друзей. С кем-то я учился, а с кем-то не просто учился, а познакомился в Политехе. Люди учились в других вузах, а встретились мы в Южном лагере. И до сих пор у нас такое комьюнити хорошее со многими талантливыми ребятами.

Помню, в Южном случались стычки с местными. Все наши знали, что нужно быть готовыми к этому. Нет, реально до драк доходило редко — может быть, раз за смену. Но однажды ночью мы возвращались с товарищем в лагерь, и кто-то сзади начал кричать и гнаться за нами. Товарищ убежал, а я, так сказать, поборол нападавшего. Все бы ничего, если бы он не оказался в милицейской форме. Я не знаю, зачем человек при исполнении так себя повел вместо того, чтобы подойти, представиться и так далее. Однако драка с милиционером — дело нешуточное, и он дал понять, что рассчитывает на вознаграждение, чтобы я избежал каких-то административных последствий. Но у меня-то денег в обрез, поэтому я ничего не смог ему дать. Сказал, что деньги в камере хранения и пусть подходит завтра в лагерь. И он ведь приходил еще несколько дней в надежде что-то получить. Но мы вышли из этой ситуации очень креативно. Все отдыхающие были в курсе моей проблемы и старались помочь ее решить. Как только псевдомилиционер появлялся на периметре, ребята сразу передавали по сарафанному радио, что он здесь. Я просто избегал встречи с ним, укрываясь в вагончике друзей. И так он меня ни разу не нашел. А в конце смены мы узнали, что это был какой-то мошенник, а не настоящий милиционер. Мне очень запомнилось это студенческое братство и то, что никто меня тогда не сдал (Смеется.).

Учиться в Политехе мне было легко по двум причинам. Во-первых, как уже сказал, я закончил физико-математическую школу — одну из лучших не только в Петербурге, но и во всей стране. Там тебя не только учат физике и математике, а учат думать, правильно расставлять приоритеты, дают очень большой объем информации. И когда ты приходишь после 239-й школы в вуз, то высшая математика, например, уже выучена. Часть предметов, которые у всех остальных вызывали дрожь в коленках, для меня были пройденным этапом. Это при том, чтобы вы понимали, в школе я не был отличником. Мне очень тяжело было учиться, а средний балл аттестата был ниже 4, и я подозреваю, он был самый низкий из всех моих будущих одногруппников. Но когда я пришел в университет, сразу стал самым успешным студентом просто потому, что был готов лучше других.

Вторая причина, по которой было легко учиться, состоит в том, что основные силы я сразу начал направлять на понимание специальности. И поскольку я занимался с естественной тягой, увлечением и интересом, у меня все получалось. Но достаточно быстро, помимо учебы, появилась и работа. Приходилось много времени на выходных или по вечерам тратить на то, чтобы почитать, выучить что-то. Начиная с третьего курса я работал, по сути, полный день. Иногда ходил два раза на неделе по полдня, когда были предметы по специальности, но в основном старался сам догонять. То есть у меня была не официальная, но полузаочная форма обучения. Такие предметы, как менеджмент или маркетинг, я изучал не только в виде практики — я читал всю литературу, которую рекомендовали преподаватели, а потом приходил и сдавал зачеты.

Понимаете, Политех все-таки изначально строился не совсем по нашей модели. Он строился по западной и, на мой взгляд, более правильной модели — с кампусом, большим парком, а-ля Гарвард, Оксфорд или Кембридж. Но самое главное здесь — это уровень образования. Неслучайно я сейчас и совладелец компании, которая является частью большой международной компании, но еще и президент Российской гильдии управляющих и девелоперов, которая образовалась в тот год, когда я заканчивал вуз.

Гильдия — это ведущая профессиональная организация в нашей стране, в которой около 400 компаний профильных именно по коммерческой недвижимости. Как президент Гильдии я поручил сформировать список всех вузов, которые готовят профессионалов не по строительству, а именно по недвижимости — экономике, менеджменту, и так далее. И знаете, их оказалось не так много — всего около двух десятков по всей стране, где есть похожие специальности.

Что я хочу этим сказать? Суть в том, что наша кафедра, в Политехе, оказалась первой такой, и мне приятно, что по сей день мы держим контакт с ее заведующим — Евгением Семеновичем ОЗЕРОВЫМ. Если бы не его инициатива, кафедры не было бы. У него ведь бэкграунд больше физический и математический, но он вовремя посмотрел, как это сделано на Западе, адаптировал, создал программу, которая реально была очень нужна. И конечно, нужно ее развивать. Я нечасто, но навещаю, всегда стараюсь заехать в университет, может быть, даже выступить с каким-то докладом, что-то новое коллегам рассказать. Мы и на уровне Гильдии сотрудничаем со всеми кафедрами по недвижимости в стране.

Я работал с 18 лет. Сначала в компании «Альфа-Девелопмент», которая занималась оценкой недвижимости, затем в управляющей компании VMB Trast. Ситуация тогда была непростая, потому что в 1998 году случился кризис, и начинал я после этого, в 1999-м — на дне рынка. Как я уже сказал, из-за работы приходилось пропускать, но все равно учился я неплохо — средний балл был 4,75.

Поработав в локальной управляющей компании, я узнал о существовании Colliers. Я еще съездил за границу, в США, провел там несколько месяцев, посмотрел, как у них, и понял, что у нас профессиональный рынок недвижимости находится в зачаточном состоянии. И мне захотелось стать частью чего-то большего. На тот момент компания Colliers была самым ярким представителем международного бизнеса недвижимости в Санкт-Петербурге. К моменту окончания вуза у меня уже было три года опыта работы по профилю, и, если бы сейчас, например, я пришел к себе устраиваться на работу, я бы себя взял (Улыбается.). Но в компании были не уверены, что я им подхожу, и мне трижды сказали «нет». Когда я шел туда в четвертый раз, понимал, что нужно расстаться с мечами о зарплате, а в 2002 году 1000 долларов была хорошая зарплата, на которую я мог претендовать. Я решил сделать ход конем и спросил, какая в Colliers минимальная зарплата и стартовая позиция? Будучи уверенными, что я откажусь, они сказали — ну, если хочешь, есть позиция ассистента, помощника в департаменте, с зарплатой $200. Наверное, коллеги думали, что гордость не позволит мне согласиться работать за такие деньги. Но я считаю, что гордость иногда только мешает. Я хотел работать в этой компании, знал, что быстро смогу перейти на следующие ступени — у меня почему-то была такая уверенность, и согласился. Это было неожиданно и для них, и для меня самого.

Это было 16 лет назад, я, поработав в Петербурге, через шесть лет стал генеральным директором петербургского представительства компании. Как раз в 2008 году снова случился кризис. Многие тогда вообще уходили из этого бизнеса, не хотели работать, потому что рынок обрушился в 3-4 раза. Но я и здесь увидел для себя возможность. Мне дали бизнес, который лежал на земле, и я сумел его быстро поднять. Более того, я и мои питерские единомышленники за три года сделали наше подразделение самым эффективным бизнесом Colliers. То есть в Санкт-Петербурге не самый большой по объему бизнес — в Париже и Москве он больше, и во Франкфурте, например. Но Петербург показал очень высокую маржинальность. После этого, шесть лет назад, западные коллеги предложили мне возглавить Colliers в России и выкупить часть компании. Получается, что в Colliers я пришел, когда мне было 22 года, в 28 стал гендиректором в Санкт-Петербурге, и в 31 —генеральным директором в России и совладельцем компании — достаточно все быстро. Ну а дальше вошел в международный совет директоров, что тоже редко для представителей нашей страны.

Мы управляем торговыми центрами в 12-ти городах России. Большего покрытия, чем Colliers, не имеет ни одна компания, которая занимается профессиональным внешним коммерческим управлением. Есть несколько компаний — IKEA или «Ташир», которые имеют много объектов и управляют ими сами, но если говорить о внешнем управлении, то глубже и шире нас никто не проник. У нас 14 бизнес-линий, и мы многое делаем для российского рынка недвижимости, являемся лидером отрасли, за что нам присуждаются соответствующие награды.

Но когда ты изначально попал в недвижимость неслучайно, а мечтал об этом и учился, когда ты работаешь и понимаешь, что у тебя в России 500 сотрудников — это много людей, за которых ты отвечаешь. И хочется, чтобы люди понимали, нам важно не просто стать самыми успешными и богатыми, а на остальных наплевать, — нет! Подобного подхода у нас никогда не было, и этим мы отличаемся от многих конкурентов. Потому что, когда мы изначально вышли из Петербурга, из Политеха, мы понимаем, что жизнь — это чуть больше, чем твой бизнес и личный доход. После того как стал президентом Российской гильдии управляющих и девелоперов, я стараюсь увеличить прозрачность нашего рынка в целом, улучшить коммуникации между его участниками, создать аналитические платформы, даже немножко сделать лоббизма и пропаганды нашей отрасли, профессии и специальности.

Дело в том, что в сознании обывателей люди, которые занимаются недвижимостью, до сих пор вызывают какие-то неправильные ассоциации. Это не какие-нибудь дяденьки или тетеньки, которые не смогли найти себе применение в жизни и поэтому пошли заниматься агентским бизнесом. Раньше так было, и довольно часто, особенно в жилом секторе. Но если говорить о коммерческой недвижимости, то это относительно небольшое пока количество действительно высококлассных специалистов, которые у нас в России уже выросли, и которые профессионально занимаются управлением недвижимостью, оценкой, брокериджем. И это очень непростой труд, о чем многие не догадываются. Повысить престиж профессии и всей отрасли — это одна из целей, которую я обозначил перед Гильдией как приоритетную, чтобы эти стереотипы поменять.

Хороший вопрос. У меня нет такого, что какое-то время нерабочее. Как я уже говорил, в рамках компании у меня 14 бизнес-направлений. Всем им я помогаю развиваться и все их курирую. У меня офис в «Москва-Сити» на 52-м этаже. Встаю рано, к 7 утра приезжаю в офис, пока нет пробок, плюс с утра голова работает лучше. Это мое время. До 9-ти стараюсь спланировать день, а дальше работаю с людьми. Пока еду с водителем, читаю и разбираю почту, могу в 6 утра ответить или отправить е-мейлы людям, чему многие до сих пор удивляются.

Но я не могу сказать, что работа довлеет. Потому что я отношусь к ней так же, как к учебе когда-то: я ее люблю, это мое призвание, и я пришел сюда, чтобы работать и достигать успехов в этом бизнесе. Ведь для мужчины первое слагаемое успеха и насыщенности жизни — это правильно выбранная специальность и то, что ты увлечен и чувствуешь, что это твое дело. Если ты состоялся как профессионал и, если понимаешь, что ты на правильном пути, у тебя и в остальных направлениях жизнь хорошо складывается. Я, конечно, счастливый человек. Потому что мне повезло с семьей, работой, друзьями. Может быть, просто я оказался везунчиком в этом плане, но бизнес — это то, что для мужчины очень важно. И как ты дальше будешь двигаться, во многом зависит от того, как ты начал свой путь.

А свободное время — оно никогда не возникает само по себе, я всегда сам его планирую. Провожу его с женой и детьми. Несмотря на то, что живу в Москве, болею за «Зенит». Участвую в регатах. Люблю путешествовать. Поскольку много внутрикорпоративных мероприятий у нас за рубежом происходит, например в Европе и Америке, такие выставки, как MIPIM, MAPIC, я много летаю и часто совмещаю бизнес, образование с путешествиями. Еще я являюсь членом Young President’s Organization. Эта организация объединяет около 20 тысяч молодых руководителей бизнеса по всему миру — обязательно первых лиц или владельцев бизнеса — своего рода элитный клуб, членами которого теперь стали и российские бизнесмены.

Сейчас читаю не так много, как раньше и как хотелось бы. В основном это профессиональная литература. Одной любимой книги у меня нет. Но есть несколько разных эмоций, связанных с разными книгами. Например, одна из первых книг, которые я прочитал, называлась «Зеленые цепочки» Германа Матвеева. Она о том, как подростки помогали ловить предателей в блокадном Ленинграде. Это произведение мне очень запомнилось, на эту книгу снят фильм, который я когда-то в детстве тоже смотрел. И вот недавно со старшими детьми мы посмотрели его вместе. Сыновьям фильм понравился, и мне было так приятно, что, посмотрев картину 1970-х годов, черно-белую, они сказали: «Почему сейчас такое кино не делают?»...

Я сам не смотрю фильмы по телевизору. Но иногда в самолетах нужно что-то посмотреть. Из последнего, что понравилось, американский сериал «Миллиарды». Он про бизнес, многое там пересекается с реальной жизнью.

Из музыки — для головы и души трудно придумать что-то лучшее, чем классическая. Хотя в плане музыки я себя не ограничиваю. Не могу сказать, что люблю сильно джаз или рок, но слушаю. А в некоторых ситуациях и попсу хочется послушать, что называется, повеселиться. Особенно когда общаешься с нашими артистами, и чувствуешь, что многие из них приятные люди без излишних наворотов.

У меня есть друг, который со мной еще в школе учился, в параллельном классе. Его зовут Александр ПАВЛОВ. Сегодня он один из главных людей в российской моде, вице-президент компании Mercury, хотя учился у нас в Политехе на ФТК (факультет технической кибернетики. — Примеч. Ред.). Все luxury-бренды, которые в России представлены, от Dolce&Gabbana до Bentley, все предметы роскоши, которые можно приобрети в ЦУМе и ДЛТ, — ко всему этому он имеет отношение.

Как раз на студенческой скамье юноши и девушки выстраивают ту траекторию, по которой им придется идти. И если они поймут, чего хотят, то, скорее всего, жизнь подстроится и сделает, чтобы у них все получилось. А если — ну, в 20 лет не знаю, чего хочу, в 25 — дай-ка я подумаю, а в 30-ть смотришь — и многие вещи делать уже поздно. То, что нужно бесконечно учиться, это все сказки. Нужно отучиться пять лет, выходить из вуза и смело идти вперед. Но для того, чтобы это сделать, надо правильно выбрать специальность. Чтобы не получилось — абы где-то отучился, а потом начинаешь переучиваться. Это и неэффективно, и неправильно — ты же не только себя, но и государство обманул, если отучился бесплатно.

У девушек есть право на ветреность в хорошем смысле. Есть право поменять решение. Потому что для женщины все-таки главный фундамент счастья — это семья. Мужчина тоже не может быть полноценно счастлив, если у него нет семьи. Но он не может быть счастлив даже при наличии семьи, если он не реализовал себя. А самый простой и доступный способ самореализоваться — это заниматься бизнесом. Не все ведь могут стать выдающимися спортсменами или музыкантами. А в бизнесе каждый может найти ту сферу, где он чего-то добьется. И вовсе не обязательно быть на первых строчках в рейтингах Forbes, важно только, чтобы мужчина сам себя смог ощутить как успешную и гармоничную личность.

Я помню, когда учился сам, как отмечали его вековой юбилей. Вообще, Политех — это хороший бренд. Но он, мне кажется, несколько недооценен. Если говорить о России, когда смотришь рейтинги университетов, там есть МГУ — очень большой вуз. СПбГУ — очень большой вуз. И я не удивлюсь, если третий реально глобальный российский университет — это Политех. Есть еще какие-то вузы, которые на слуху. Поскольку живу в Москве, приведу еще пример. МГИМО — я был там, вуз немаленький, но по сравнению с Политехом это процентов 15 его масштаба, количества студентов. Я говорю так не потому, что здесь учился — я просто знаю Политех изнутри. Даже в мире немного таких вузов, когда у тебя на 4-5 станций метро растягивается столько корпусов, зданий. Более 30 тысяч студентов уже не первый десяток лет. Ну и качество образования — об этом, конечно, тоже нужно помнить. Тот же самый ФИНЭК, куда я хотел изначально идти, та же самая Корабелка, тот же Физтех — все они отпочковались из Политеха. Поэтому в рамках образования Петербурга и всей страны роль Политеха наверняка может быть больше, чем принято считать.

Так что мне кажется, что Политеху нужно активнее себя продвигать. И очень хорошо, что есть такие инициативы — разыскать выпускников и вернуть их обратно в вуз. Если говорить про мою специальность, то я готов рекомендовать своим коллегам, и сам могу приезжать сюда и выступать.

Потому что студентам дают теорию, а вот посоветовать и рассказать им о том, как сделать карьеру, даже если тебе вначале отказывали в работе, как мне когда-то, могут только старшие товарищи. Многие ведь, попадая во взрослую жизнь, не так активны, чтобы сразу приспособиться самим. И рынок стал более конкурентным, не так просто уже выйти в чистое поле и сказать: «Я знаю, что такое real estate!». Это не значит, что тебя сразу возьмут на работу. Нужно еще побороться, а вот как это сделать, мы можем поделиться. Поэтому и студентам, и нам, выпускникам, нужно коммуницировать. Обсуждать идеи, вместе проводить время, знакомиться, может быть, какие-то бизнесы вместе начинать. И это не вопрос нехватки технических или академических знаний, а именно сугубо житейские проблемы — как подбирать людей, на кого надеяться, какие планы реалистичны, а какие нет.

Да, именно так я и думаю. Политех, конечно, я неслучайно выбрал. Все, что в этом плане я сделал, сделано так, как должно было быть. Хотя у меня и дедушка, и прадедушка были профессора в Горном институте. И мне логичнее бы пойти туда и заниматься нефтью, газом и углем. Наверное, я мог бы стать еще богаче, но не уверен, что прожил бы первую часть жизни так же весело и счастливо, как это получилось в Политехе.

Политех я неслучайно выбрал. В этом плане все сделано так, как должно было быть. Наверное, я мог стать еще богаче, но не уверен, что прожил бы первую часть жизни так же весело и счастливо, как это получилось в Политехе

С жизненной точки зрения Политех научил дружить, помог мне состояться в профессии. Потому что образование это один из кубиков, которые составляют фундамент человека, но есть и много других. Ни в Петербурге, ни в Москве больше ни от кого я не слышал о таком хорошем студенческом братстве. Вот эта среда для общения, которую дал Политех и в рамках вуза, и даже за его пределами, это позволило прийти более подготовленным во взрослую жизнь и не испытывать каких-то фрустраций. Ты знаешь свою цену и даже если тебе нужно, как в моем случае, пойти на работу со скидкой 80%, то есть в пять раз дешевле, чем тебе должны платить, то нужно просто принять это как этап и пройти его спокойно. А потом получить намного больше.